О Верховном Суде России и доверии к судебной системе.

Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским делам, арбитражным[1], уголовным, административным и иным делам, подсудным судам (ст. 2 Федерального конституционного закона № 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации").

Теоретически местом постоянного пребывания Верховного Суда РФ является городе Санкт-Петербург (ст.22 Федерального конституционного закона № 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации"), однако фактически он расположен в городе Москве, и будет там находиться до тех пор, пока Президент РФ не определит по согласованию с самим Верховным судом РФ дату его окончательного переезда в Северную столицу.

Многие адвокаты хотя бы раз обращались с кассационной (надзорной) жалобой в Верховный Суд Российской Федерации в рамках УПК РФ, ГПК РФ, АПК РФ или КАС РФ.   В ответ чаще всего получали отказные[2] определения.  И это неудивительно.

Верховый Суде РФ состоит из 170 судей, распределенных между 7 коллегиями, которые объективно не в состоянии тотально пересматривать по существу все судебные акты, жалобы на которые приходят со всех уголков нашей огромной страны. Во всех процессуальных кодексах основаниями для отмены судебных актов Верховным Судом являются не просто нарушения закона, а существенные нарушения.

 Таким образом, учитывая загруженность Верховного Суда, а также процессуальную специфику надзорной и второй кассационной инстанций, которые, по сути, являются исключительными (экстраординарными), следует признать, что практика массовых отказов в удовлетворении таких жалоб является вполне логичной и понятной.

Всё-таки основной задачей высшей судебной инстанции является не столько исправление судебных ошибок в масштабе всей страны, сколько обеспечение единообразного применения законодательства Российской Федерации. Для достижения этой цели Верховный Суд даёт обобщенные разъяснения на уровне Пленума, а также ведёт точечную, выборочную работу в качестве суда кассационной (надзорной) инстанции с жалобами на судебные акты, которые ему интересны с точки зрения формирования (изменения) судебной практики.

Это нужно не только понимать, но и разъяснять заинтересованным участникам судопроизводства. Не думаю, что правильно, когда адвокат скрывает от доверителя специфику Верховного Суда, представляя его как очередную ординарную инстанцию, куда непременно следует пожаловаться. Это вовсе не означает, что жаловаться в Верховный Суд вообще не следует. Важно честно сказать клиенту, что он будет платить за работу по составлению жалобы, вероятность удовлетворения которой, конечно, есть, но она объективно не высока.

Если с практикой массового вынесения отказных определений объективно приходится мириться, то мириться с их качеством никак нельзя. По делам, рассматриваемым арбитражными судами, качество отказных определений несколько выше, в ряде случаев (увы, далеко не всегда) они мотивированы и обоснованы настолько, что сами по себе становятся образцами судебной практики. Возможно, причина в том, что все эти судебные акты публикуются без особых сокращений. А вот, к примеру, по гражданским делам отказные определения Верховного Суда практически не публикуются. По этой или по иной причине, но мотивированность этих судебных актов зачастую отсутствует вовсе.

Автор этих строк однажды составил кассационную жалобу в Верховный Суд с одним-единственным доводом – доверитель не был уведомлен о времени и месте рассмотрения дела в президиуме областного суда, ничего о нем не знал. Каково же было удивление доверителя, когда в отказном определении он увидел ответы на доводы, которые в жалобе не фигурировали; довод же о неуведомлении доверителя просто был опущен, его проигнорировали. Неудивительно, что это определение не было опубликовано на сайте Верховного Суда[3]. 

Для искоренения практики вынесения немотивированных определений по большому счету не требуется внесения изменений в процессуальные кодексы, ведь все они так или иначе содержат правила о необходимости суду приводить доводы заявителей и мотивировать свои выводы о согласии или несогласии с этими доводами. Видимо, сказывается синдром последней инстанции, когда все понимают, что обжаловать определение, пусть и немотивированное – практически некуда. Полагаю, что эту практику может изменить только сам Верховный Суд.  С другой стороны, повышение качества мотивированности судебных актов может привести к увеличению количества дел, которые будут передаваться для рассмотрения по существу в коллегию или президиум Верховного Суда, что самому Верховному Суда объективно не нужно. Здесь нужен разумный баланс. Но одно остается очевидным – вынесение поверхностных, немотивированных судебных актов недопустимо ни при каких обстоятельствах. Это подрывает авторитет судебной власти, порождает и развивает недоверие к ней.

Здесь не случайно указан глагол «развивает».  Общественное мнение в нашей стране, как мне кажется, далеко не на стороне судебной системы. Интересные выводы можно сделать от общения со студентами старших курсов юридического факультета Воронежского государственного университета. С одной стороны, среди них немало тех, кто хотел бы стать судьей, полагая, что это весьма престижно и статусно.  С другой стороны, на вопрос о доверии к нашей отечественной судебной системе никто из них (повторюсь, никто!) не отвечает утвердительно. Многое заявляют, что категорически не доверяют судебной системе и относятся к ней отрицательно. Другие отмалчиваются, из чего можно сделать вывод, что им либо безразлично, либо они в принципе позитивно настроены к судебной власти, но стесняются (!) об этом сказать публично.  Обращаю внимание – это студенты, которые еще не имеют практического опыта работы в судах, то есть, их мнения основаны на смеси из полученных теоретических знаний и влияния их окружения (родители и родственники, друзья, информация из сети Интернет). То есть недоверие к судебной системе – это, получается, мейнстрим? Но такого не должно быть, это опасно для общества и Государства.  С этим нужно бороться, и в эту борьбу должны включаться не только чиновники и судьи, но и адвокаты – по мере своих сил и возможностей. Но как же сложно порой убеждать доверителей в справедливости суда, когда суд даёт столько поводов для вывода об обратном… И дело даже не о том, какие решения выносятся по существу – здесь справедливость зачастую субъективна. Речь идет о том, как иногда судьи общаются с участниками процесса; как назначают несколько заседаний на одно время; как стороны долгими часами ждут заседания, чтобы услышать потом об отложении дела по формальным (иногда надуманным) основаниями; как в судебных актах игнорируются (опускаются) доводы сторон и т.п.  Все это, конечно, можно списать на усталость, занятость, загруженность... Но для общественного мнения этого, увы, не достаточно.  А недооценивать общественное мнение или пренебрегать им в настоящее время невозможно.

P.S. Вопрос, на который у меня нет ответа: почему многие молодые люди, которые негативно относятся к судебной системе и не доверяют ей, искренне желают стать её частью?