Как ранее писала «АГ», 14 ноября Президиум Верховного Суда утвердил Обзор судебной практики ВС РФ № 3 за 2018 г. Документ содержит 64 правовых позиции судебных коллегий ВС по различным делам и три разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике. Представленная в обзоре практика по уголовным делам состоит из шести примеров.
Адвокат АП г. Москвы Валерий Саркисов отметил, что, несмотря на весьма большой объем документа, уголовной практике в нем традиционно для обзоров последних лет уделено незаслуженно мало внимания. «В обзоре представлен краткий анализ всего шести дел из сферы уголовного судопроизводства: два из практики Президиума и четыре из практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ. При ознакомлении с ними ничего действительно важного и нового для правоприменительной практики обнаружить не удалось, а содержащиеся в обзоре утверждения по большей части ранее уже были указаны в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ и спорными, на мой взгляд, не являются», – посчитал Валерий Саркисов. По мнению адвоката, внимания заслуживают лишь п. 1 и п. 50 обзора.
Так, в п. 1 утверждается о невозможности вменения п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ при убийстве лица, находящегося в заведомо беспомощном для виновного состоянии, если виновный привел потерпевшего в это состояние своими преступными действиями.
Указывается, что Б., имея умысел на причинение Л. телесных повреждений на почве личных неприязненных отношений, предложил О., С. и З. за денежное вознаграждение избить последнего. После они совместно нанесли потерпевшему множественные удары, в результате чего Л. потерял сознание. После избиения его перенесли в лесопосадки. С целью предотвращения обращения потерпевшего в полицию Б. предложил убить его. Он передал О. свой брючный ремень, после чего тот и С. накинули ремень на находившегося в беспомощном состоянии Л. и задушили его.
Суд первой инстанции квалифицировал действия Б. по п. «г» ч. 2 ст. 112, ч. 5 ст. 33, подп. «в», «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а С. − по п. «г» ч. 2 ст. 112, подп. «в», «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Кассация оставила приговор без изменения.
Президиум ВС РФ изменил судебные решения в отношении С. и Б. Он указал, что по смыслу уголовного закона по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, не способному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные, престарелые, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.
Президиум ВС РФ отметил, что приведение потерпевшего в беспомощное состояние перед совершением убийства самим виновным не является основанием для квалификации его действий по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Состояние, в котором находился потерпевший в момент лишения его жизни, не может быть признано беспомощным по смыслу п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В связи с этим Президиум ВС исключил из судебных решений осуждение С. по п. «в» ч.2 ст. 105 УК РФ, а Б. − по ч. 5 ст. 33, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ со смягчением назначенного им наказания за это преступление.
Стоит отметить, что по данному делу мнения адвокатов разделились Так, управляющий партнер, адвокат АБ «ФОРТиС» Самарской области Вячеслав Земчихин посчитал, что Президиум ВС РФ по уголовным делам пришел к правильному выводу об изменении судебных решений. «Удивительно, что в случаях, приведенных в обзоре, восстанавливать справедливость пришлось именно Президиуму», – указал он и отметил, что Пленум ВС РФ в п. 7 Постановления № 1 от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве» дал юридическую трактовку термина «беспомощное состояние», которую и привел Президиум в своем решении. Вячеслав Земчихин отметил, что, соответственно, если исходить из толкования закона, то потерпевший не находился в «беспомощном состоянии» и дополнительной квалификации действий виновных лиц по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ не требовалось.
Адвокат Ленинградской областной коллегии адвокатов Дмитрий Салыкин, напротив, посчитал, что нельзя согласиться с заключением Президиума Верховного Суда. Он указал, что в данном конкретном случае установлено, что умысел нападавших сначала охватывался лишь причинением вреда здоровью средней тяжести и был ими реализован до конца, что нашло отражение в квалификации их действий по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ.
«Лишь в последующем, с целью сокрытия совершенного преступления, у них возник умысел на убийство потерпевшего. Для виновных лиц было очевидно, что потерпевший, утративший сознание, не способен оказывать никакого сопротивления действиям, направленным на его убийство, то есть находился в беспомощном состоянии. Именно поэтому действия нападавших, направленные на убийство, квалифицированы отдельно по ст. 105 УК РФ, а в целом их действия квалифицированы по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 112 и 105 УК РФ. ВС РФ согласился с такой квалификацией, за исключением того, что потерпевший при причинении ему смерти находился в беспомощном состоянии. Таким образом, ВС РФ пришел к противоречивым выводам при трактовке понятия лица, находящегося в беспомощном состоянии», – указал Дмитрий Салыкин.
Адвокат посчитал, что при этом несостоятельна ссылка ВС РФ на смысл закона, поскольку законодатель, желая выделить отдельную категорию лиц, являющихся априори беспомощными, определил их в УК РФ как малолетних.
Дмитрий Салыкин указал, что понятие «иные лица, находящиеся в беспомощном состоянии» лишь отчасти раскрывается в п. 7 упомянутого постановления Пленума. «Однако из него прямо не следует, что данный список закрыт и не может быть расширен за счет лиц, ставших беспомощными вследствие действий самих нападающих при совершении другого преступления. Нет ясности в вопросе, почему Верховный Суд не относит к числу таких лиц потерпевших, которые, как и малолетние, как престарелые, тяжелобольные, объективно не могут оказать никакого сопротивления противоправным действиям, угрожающим их жизни, и это очевидно для нападающего. Ведь осознание убийцей беспомощности своей жертвы и неспособности к сопротивлению усиливает социальную опасность его преступных действий, а значит, заслуживает соответствующей квалификации наряду с преступлениями в отношении тяжелобольных, психически нездоровых и малолетних граждан», – посчитал Дмитрий Салыкин.
Вячеслав Земчихин также прокомментировал п. 2 обзора. Согласно изложенной в нем правовой позиции Президиума ВС, совершение осужденным нового преступления во время отбывания наказания по предыдущему приговору не препятствует применению к нему акта об амнистии, поэтому в новом приговоре не должны применяться правила ст. 70 УК РФ при назначении наказания и не должно указываться на наличие судимости.
Разъясняется, что факт совершения осужденным нового умышленного преступления во время отбывания наказания должен подтверждаться на день вступления в силу акта об амнистии постановлением органа предварительного расследования о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию либо вступившим в законную силу итоговым судебным решением (постановлением о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию или обвинительным приговором). При отсутствии на указанный день такого процессуального документа акт об амнистии подлежит применению.
Вячеслав Земчихин согласился, что при отсутствии решения, подтверждающего совершение нового умышленного преступления, говорить о том, что факт его совершения имел место, – нельзя. «Суды, не применившие акт амнистии в отношении осужденного, элементарно нарушили принцип презумпции невинности лица», – указал он.
Кроме того, экспертам показался интересным п. 50 обзора. В нем указывается, что З. незаконно собрал коноплю для личного употребления в пакет и положил его в рюкзак. Увидев сотрудников полиции, З. бросил рюкзак на землю. Впоследствии действия З. были квалифицированы судом первой инстанции по ч. 2 ст. 228 УК РФ как незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере и ему назначено наказание в виде 3 лет лишения свободы.
Верховный Суд, рассмотрев уголовное дело по кассационной жалобе осужденного, изменил приговор и исключил из него осуждение за незаконное хранение без цели сбыта. ВС посчитал, что из описания преступного деяния усматривается, что З., увидев сотрудников полиции, сразу же выбросил наркотическое средство. В результате Суд постановил назначенное осужденному наказание в виде 3 лет лишения свободы на основании ч. 1 ст. 73 УК РФ считать условным с испытательным сроком 2 года.
Дмитрий Салыкин посчитал, что в данном случае нельзя не согласиться с выводами ВС РФ о том, что действия лица, задержанного непосредственно при приобретении наркотических средств, не содержат признаков незаконного их хранения и не требуют соответствующей дополнительной квалификации. «Это имеет важное значение для правоприменения, поскольку повсеместно получила распространение порочная практика, когда органами, производящими дознание и расследование, действия покупателя наркотических средств, вне зависимости от обстоятельств, кроме приобретения, автоматически квалифицируются по совокупности с их хранением, что сказывается и на размере наказания», – указал адвокат.
В заключение Валерий Саркисов выразил надежду, что в будущем практика высшего судебного органа в сфере уголовного судопроизводства будет более разнообразной, что позволит готовить более содержательные обзоры в помощь разрешению проблем правоприменения.