КС: ст. 252 УК РФ не содержит положений, ограничивающих право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию обвинения (в том числе свидетельствующие о непричастности к преступлению и о его совершении другим лицом).
Конституционный Суд опубликовал Определение, в котором дал правовое толкование положений ч. 1 ст. 252 УПК РФ в связи с рассмотрением уголовных дел с участием присяжных. “Адвокатская газета” приводит значимые аспекты Определения. В основе Определения – дело из суда г.Иваново, где приговор был вынесен на основании вердикта присяжных, единогласно признавших подсудимого невиновным в совершении инкриминируемых деяний. По версии следствия, сотрудник местного СИЗО Е. вышел за пределы полномочий во время беседы с подозреваемым Л., нанес заключенному два удара рукой по голове, в результате пострадавшему была причинена закрытая ЧМТ, повлекшая опасное для жизни состояние, пострадавший был госпитализирован, и через два месяца скончался, не приходя в сознание. В своих показаниях обвиняемый пояснил, что дважды ударил потерпевшего ладонью по щеке, поскольку тот вел себя агрессивно, однако у него не было умысла на причинение ему тяжкого вреда здоровью, и тем более он не желал наступления его смерти. Одна из защитников обвиняемого отмечала, что в ходе предварительного следствия независимые специалисты – медики дали заключение, во многом опровергающее выводы судмедэкспертизы и поставившее под сомнение указанный в обвинительном заключении механизм причинения травмы потерпевшему. Еще один защитник выбрал иной подход к анализу фактов, ставших известными присяжным, убеждая, что смертельную травму потерпевший получил при иных обстоятельствах, нежели указанные обвинением, причем причинил ее не Е., который был обвинен необоснованно. Приговор был отменен, а дело направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию в ином составе суда на основании ч. 1 ст. 389.25 УПК. “При этом апелляционная инстанция согласилась с доводами апелляционного представления прокурора о том, что защитник подсудимого в нарушение ст. 252 ч.1 УПК неоднократно высказывал версии о причастности к инкриминируемым подсудимому преступлениям других лиц, в том числе свидетеля по данному делу, тем самым подсудимый и его защитники нарушили пределы судебного разбирательства” – указывает “Адвокатская газета". В возражении на апелляционное представление защитник сослался на позицию КС, изложенную в Определении от 29 сентября 2011 г. № 1238-О-О, о том, что ст. 252 УПК, очерчивая пределы судебного разбирательства, устанавливает, что оно проводится в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению. Данная норма, указал защитник, не содержит запретов для подсудимого защищаться от предъявленного обвинения, в том числе приводить доказательства и доводы, свидетельствующие о том, что преступление было совершено другим лицом. Апелляционный суд в ответ отметил, что вместе с тем указанная статья, как содержащаяся в гл. 35 УПК, регулирует лишь одно из общих условий судебного разбирательства: «Согласно содержащимся в данной главе ст. 334 и 335 УПК РФ процессуальные ограничения, касающиеся пределов судебного разбирательства и круга обстоятельств, подлежащих исследованию с участием присяжных заседателей, исключают возможность обсуждения в их присутствии вопроса о причастности к совершению преступления лица, не являющегося подсудимым по рассматриваемому уголовному делу», – цитирует “АГ” апелляционное определение. В итоге апелляция посчитала, что на присяжных было оказано незаконное воздействие. «Как справедливо утверждается в апелляционном представлении, данное воздействие повлияло на беспристрастность присяжных заседателей, формирование их мнения и, соответственно, на содержание данных ими ответов», – резюмировалось в документе. В комментарии “Адвокатской газете" адвокат – защитник Е. Олег Бибик отметил, что решения судов были ожидаемы, поскольку именно так складывалась отечественная правоприменительная практика: гособвинение всячески пыталось препятствовать выяснению в присутствии присяжных вопросов о противоправных действиях иных лиц, кроме подсудимого, о возможности их участия в совершении преступления, а также иных обстоятельствах совершения преступления, чем те, которые указаны в обвинении. Все это обосновывалось недопустимостью выхода за рамки предъявленного обвинения, поскольку согласно ст. 252 УПК РФ, вокруг которой и «ломались копья», судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. В жалобе в Конституционный Суд заявитель, в частности, указал, что, по мнению апелляции, изложенная выше правовая позиция КС относительно положений ч. 1 ст. 252 УПК РФ не имеет отношения к производству в суде с участием присяжных заседателей. «Тем самым апелляционная инстанция, подменяя Конституционный Суд РФ, самостоятельно дает конституционно-правовое толкование положений гл. 42 УПК РФ и ст. 334 и 335 УПК РФ, утверждая, что положения ч. 1 ст. 252 УПК РФ, ограничивающие пределы судебного разбирательства, в судебном процессе с участием присяжных заседателей не позволяют мне защищаться от предъявленного обвинения, приводить доказательства и доводы, что преступление совершено при иных обстоятельствах и другим лицом», – указывалось в жалобе. Заявитель просил признать положения ч. 1 ст. 252 УПК РФ неконституционными в той мере, в которой под предлогом запрета выхода за пределы судебного разбирательства и предъявленного обвинения лишает обвиняемого возможности заявлять в своих показаниях о совершении преступления другим лицом и при других обстоятельствах, нежели указано в предъявленном обвинении. Изучив материалы дела, КС РФ не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению. Как указано в определении, ст. 252 УПК РФ не содержит каких-либо запретов для подсудимого защищаться от предъявленного обвинения, в том числе приводить доказательства и доводы, свидетельствующие о том, что преступление было совершено не им, а другим лицом (Определение № 1238-О-О/2011). В Определении подчеркивается, что согласно УПК РФ присяжные вправе участвовать в исследовании всех обстоятельств дела: «в ходе судебного следствия в их присутствии подлежат исследованию фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, в том числе о причастности или непричастности подсудимого к преступлению, а оценка доказательств присяжными дается по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исследованных судом». Таким образом, заключил КС РФ, ст. 252 УПК РФ ни сама по себе, ни во взаимосвязи с нормами гл. 42 не содержит положений, ограничивающих право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию стороны обвинения, в том числе свидетельствующие о своей непричастности к преступлению, а также о совершении преступления не им, а другим лицом. Иное приводило бы к ограничению как права подсудимого опровергать обвинение, так и права присяжных заседателей исследовать обстоятельства уголовного дела и доказательства, необходимые и достаточные для разрешения вопросов, отнесенных к их полномочиям, к отступлению от принципов презумпции невиновности, состязательности, равноправия сторон уголовного судопроизводства, независимости и беспристрастности суда (ст. 49, 120 (ч. 1), 123 (ч. 3) Конституции РФ, ст. 14 и 15 УПК РФ). Соответственно, оспариваемая норма не содержит неопределенности и сама по себе не может расцениваться как нарушающая права заявителя жалобы в обозначенном им аспекте. Адвокаты высоко оценили практическую значимость определения – сообщает “Адвокатская газета" и указали, что оно ясно дает понять: вводить для стороны защиты искусственные ограничения, не содержащиеся в законе, нельзя.
Фото из свободных источников