«Адвокатская газета» анализирует Определение КС РФ № 799-О/2023 по жалобе адвоката и ее доверителя на несоответствие Конституции п. 7 и 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции и ряда приказов МВД России. Административный иск Артура Оганесова и гражданина К. ( об оспаривании отказа начальника районного ОМВД г.Москвы в допуске 12 июля 2019 г. их защитника – адвоката АП г. Москвы Марии Эйсмонт на территорию вышеуказанного отдела для оказания квалифицированной юрпомощи в связи с задержанием за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 6.1 ст. 20.2 КоАП РФ ) ранее суд общей юрисдикции отказался принять к рассмотрению, указав, в частности, что административными истцами фактически обжалуются действия по составлению протоколов по делам об административных правонарушениях. Вышестоящие судебные инстанции поддержали такое решение. Адвокат М.Эсмонд подала административный иск касательно ее недопуска к задержанным гражданам на новом круге рассмотрения дела, в январе 2021 г. суд первой инстанции в удовлетворении иска адвокату отказал. Вышестоящие инстанции также поддержали это решение, отметив, что действия начальника ОВД по введению плана «Крепость» соответствовали требованиям закона, а право на защиту Артура Оганесова, граждан К. и А. при производстве по делам об административных правонарушениях нарушено не было, поскольку Мария Эйсмонт была допущена в качестве защитника при рассмотрении дел об административных правонарушениях. Верховный Суд не стал рассматривать кассационную жалобу адвоката — сообщает «Адвокатская газета» и информирует, что Артур Оганесов и Мария Эйсмонт оспорили конституционность п. 7 и 25 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции в своей жалобе, направленной в Конституционный суд. Оспариваемые нормы, в частности, гласят: полиции для выполнения возложенных на нее обязанностей предоставляются права в целях защиты жизни, здоровья и имущества граждан не допускать их на отдельные участки местности и объекты; обеспечивать безопасность и антитеррористическую защищенность, зданий, помещений и иных объектов федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориальных органов, организаций и подразделений; требовать от граждан соблюдения пропускного и внутриобъектового режимов на охраняемых полицией объектах. Помимо этого оспаривалась конституционность ряда приказов МВД России: от 12 апреля 2013 г. № 200дсп «О мерах по совершенствованию деятельности дежурных частей территориальных органов МВД России»; от 19 декабря 2013 г. № 990дсп «О совершенствовании охраны и обороны зданий территориальных органов МВД России» и от 31 декабря 2014 г. № 1152 «Об обеспечении безопасности объектов органов внутренних дел РФ от преступных посягательств». КС отказался принимать жалобу к рассмотрению, указав, что разрешение поставленных в ней вопросов не подведомственно ему и сам документ не отвечает требованиям федерального конституционного закона о Конституционном Суде, в соответствии с которыми жалоба признается допустимой. Суд также напомнил: Закон о полиции императивно устанавливает, что любое ограничение полицией прав, свобод и законных интересов граждан, а также прав и законных интересов общественных объединений и должностных лиц возможно только по основаниям и в порядке, предусмотренным федеральным законом. В свою очередь, право адвоката на осуществление деятельности по оказанию квалифицированной юрпомощи и реализации правомочий, предоставленных ему в этих целях законом, в рамках производства по делу об административном правонарушении обусловлено установленным законом порядком привлечения его к участию в таком деле — сообщает «АГ». Издание приводит комментарии экспертов, один из которых отметил: «Право на получение юридической помощи – это абсолютное право, которое не подлежит ограничению ни при каких условиях – это следует из ч. 3 ст. 56 Конституции, в том числе на основании закона и тем более на основании ведомственного акта. Именно ведомственные акты МВД, опираясь на неопределенность Закона о полиции, вводили специальный режим безопасности, не допускающий адвоката к задержанному». Ещё один эксперт обратил внимание, что КС РФ не привел ничего нового в определении, а лишь повторил и обобщил все ранее звучавшие в его решениях позиции.
От ФПА РФ прокомментировал ситуацию вице-президент Федеральной палаты адвокатов, президент Адвокатской палаты Воронежской области Олег Баулин. Он отметил, что это далеко не первая безуспешная попытка получить судебный ответ на вопрос о балансе конституционного права на получение юридической помощи и права ОВД устанавливать различные комплексы ограничений и запретов для обеспечения безопасности и антитеррористической защищенности. «Для юриста очевидно, что готовить такого рода обращения необходимо тщательно, с тем чтобы не возникало процессуальных вопросов, в том числе об исчерпании иных средств защиты и соблюдении сроков направления жалоб. И тем не менее вряд ли помогла бы и процессуальная безукоризненность обращения – прямого ответа старательно избегают, и названные правомочия в судебной реальности продолжают существовать как параллельные прямые, не пересекаясь. Было бы глупо утверждать, что полиции не требуется право устанавливать экстраординарные ограничения – такое правомочие было необходимым всегда, и уж тем более необходимо в настоящее время. Правда, желательно было бы узнать, как квалифицировать ситуации, когда право на ограничения очевидно реализуется со своеобразной целью: не допустить адвокатов к доверителям, чтобы не мешали работать. Увы» - цитирует «Адвокатская газета» Олега Баулина. Вице-президент ФПА также обозначил вопрос: «если право на установление ограничений является безусловным, тогда к чему рассматривать вопрос о том, заявляли ли доверители в установленном процессуальном порядке о намерении воспользоваться помощью представителя либо защитника»? Адвокат М.Эсмонд отказалась от комментария «АГ» и Олег Баулин резюмировал: «стоит ли каждый раз упорно обходить молчанием вопрос о том, что у адвоката есть самостоятельное, законодательно закрепленное, не зависящее от заявлений не особенно грамотных в юридическом плане доверителей право беспрепятственно встречаться с ними наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность, являющееся гарантией реализации конституционного права на получение юридической помощи. В итоге очередная попытка оказалась безрезультатной, и многолетний вопрос о том, является ли право полиции на установление запретов и ограничений настолько абсолютным, что прекращает действие конституционного права на юридическую помощь, по-прежнему остается без ответа».