Ольга Егорова рекомендовала судьям пресекать волокиту следствия.

Председатель Мосгорсуда отметила, что рост числа ходатайств о продлении сроков содержания под стражей свидетельствует о волоките и низком качестве расследований.

По мнению экспертов «АГ», проблема волокиты является наболевшей для адвокатов и характерна не только для Москвы. Трое из экспертов считают, что бороться с ней помогут изменение практики применения ст. 125 УПК, снижение числа удовлетворяемых ходатайств об избрании меры пресечения и избрание более мягких мер. Однако, по мнению четвертого эксперта, имеющихся в распоряжении судей способов борьбы с волокитой и так достаточно.

25 июля состоялось совещание судей г. Москвы, в котором приняли участие мировые судьи, судьи районных судов и Московского городского суда. Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова, озвучивая результаты работы столичных судов в первом полугодии 2018 г., обратила внимание на увеличение количества ходатайств следственных органов о продлении сроков содержания под стражей. «Так, – пояснила она, – если за 6 месяцев 2017 г. в районные суды Москвы и в Мосгорсуд поступило, соответственно, 15 076 и 901 ходатайство о продлении срока содержания под стражей, то уже в первом полугодии 2018 г. – 16 198 и 1001 такое ходатайство».

По мнению Ольги Егоровой, подобные показатели свидетельствуют о волоките со стороны следствия и о низком качестве расследований. Председатель призвала судей внимательнее рассматривать такие ходатайства, особенно по уголовным делам по обвинению в совершении мошенничества, и «пресекать подобную волокиту при наличии к тому законных оснований».

Комментируя выводы председателя Мосгорсуда, эксперты «АГ» подтвердили, что волокита следствия является наболевшей проблемой, которая известная адвокатам не понаслышке, и характерна не только для Москвы.

Адвокат МКА «Князев и партнеры» Алексей Сердюк обратил внимание, что согласно статистике деятельности всех российских судов в 2017 г., о которой ранее писала «АГ», процент удовлетворения ходатайств об избрании меры пресечения составляет 90%, а ее продления – 98%. По словам эксперта, мера пресечения зачастую избирается на начальных этапах расследования по делу, после чего по нему, действительно, какой-то период следственные действия могут не проводиться. «Причин тому множество, в том числе большая загруженность следователей, которые физически не успевают со всем справляться», – пояснил Алексей Сердюк. Кроме того, по словам адвоката, имеют место ситуации, когда у следствия возникают проблемы со сбором доказательственной базы, что не позволяет закончить расследование, да и сами дела бывают действительно очень сложными.

Партнер АБ «ЗКС», адвокат Дарья Шульгина уверена, что сроки расследования должны быть разумными, как это предусмотрено нормами УПК. «Однако ввиду низкого качества расследования уголовных дел их можно назвать не иначе как “безумными”, выходящими за пределы 12 месяцев», – добавила эксперт, пояснив при этом, что одного внимания со стороны судей при рассмотрении подобных ходатайств, скорее всего, будет недостаточно. «Каждый адвокат, защищающий права обвиняемых, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, при рассмотрении ходатайств о продлении срока их содержания в СИЗО приводит доводы о волоките, обращает внимание суда на отсутствие следственных действий в течение длительного времени, на протяжении которого обвиняемый продолжает содержаться под стражей. Однако эти доводы в подавляющем большинстве случаев остаются неуслышанными и судом не проверяются», – отметила Дарья Шульгина.

Заведующий филиалом «Центральный» КА «Московский юридический центр», адвокат Сергей Смищенко добавил, что проблема волокиты характерна для всего Московского региона: «Так, по одному из дел, находящихся в моем производстве, по обвинению одного лица в совершении одного эпизода кражи срок следствия на сегодняшний день составляет 11 месяцев, а срок содержания под стражей – 8 месяцев».

Эксперт пояснил, что уголовно-процессуальный закон содержит конкретную норму, в соответствии с которой при невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения срок содержания под стражей может быть продлен до 6 месяцев. Продление свыше 6 месяцев возможно в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких либо особо тяжких преступлений, только в случае особой сложности уголовного дела. «В приведенном примере особая сложность отсутствует. Более того – в ходе рассмотрения ходатайства следователя о продлении меры пресечения представители обвинения порой вообще забывают об этом упомянуть. Лишь после конкретных вопросов защиты либо суда начинают что-то приводить в обоснование. Именно такие, ничем не подтвержденные данные, к сожалению, воспринимаются судом», – резюмировал Сергей Смищенко.

Юрист АБ «Забейда и партнеры» Дмитрий Данилов согласился, что в современной правоприменительной практике волокита по уголовным делам встречается часто. «При этом если обвиняемым избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, следствие чаще всего по каким-то причинам не осуществляет действий по ее изменению или отмене, а напротив – ходатайствует перед судом о ее продлении», – пояснил эксперт.

Отмечая обоснованность выводов председателя Мосгорсуда, Сергей Смищенко и Дмитрий Данилов обратили внимание, что подобная проблема была предметом внимания ВС РФ в 2013 г., который в п. 22 Постановления Пленума от 19 декабря 2013 г. № 41 указал, что если причина продления содержания обвиняемого под стражей заключается в неэффективной организации расследования, это может явиться одним из обстоятельств, влекущих отказ в удовлетворении ходатайства. «В таких случаях, – пояснил Дмитрий Данилов, – суд вправе реагировать на выявленные нарушения путем вынесения частных постановлений».

Дарья Шульгина также отметила, что председатель Мосгорсуда затронула проблему длительных сроков расследования уголовных дел о мошенничестве. «Считаю, что суд должен не только обращать внимание на длительный срок расследования уголовного дела с подобной квалификацией и давать в каждом случае объективную оценку его “разумности” на основании конкретных фактов, но изначально, при рассмотрении ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, предвосхищать грядущие 12-месячные сроки (статистика говорит сама за себя) и избирать более мягкую меру пресечения», – указала эксперт.

В отношении мер, предложенных Ольгой Егоровой для борьбы с волокитой, Дмитрий Данилов отметил, что, кроме этого, следует изменить практику применения ст. 125 УПК РФ. «На текущий момент механизм судебного обжалования деятельности следствия применяется таким образом, что практически каждое незаконное действие следствия суд фактически легализует, не применяя мер соответствующего реагирования, – пояснил юрист. – Это, на мой взгляд, создает для стороны обвинения ощущение безнаказанности, которая, в частности, способствует возникновению процессуальной волокиты».

Алексей Сердюк считает, что бороться с волокитой можно в том числе посредством снижения количества удовлетворяемых ходатайств об избрании меры пресечения и тем более – о ее продлении, поскольку такие ходатайства далеко не всегда обоснованы должным образом. «Если следователь будет понимать, что вероятность отмены меры пресечения велика, фактов волокиты будет меньше», – убежден адвокат. Во-вторых, решить проблему может помочь существенное увеличение штата следственных органов – что, по мнению адвоката, в ближайшее время нереально.

В то же время, по мнению Сергея Смищенко, в распоряжении судей сейчас и так достаточно мер борьбы с волокитой. «Будем верить, что данное обращение к судейскому корпусу приведет к изменению ситуации в целом», – резюмировал адвокат.

Редакция «АГ» обратилась в Следственный комитет России с просьбой прокомментировать выводы Ольги Егоровой, однако получить оперативный комментарий не удалось.