Блоги
01.04.2019

Предупреждение и разрешение коллизий, возникающих в деятельности адвоката-защитника по делам о групповых преступлениях.

Обычно противоречия в рамках одного уголовного дела возникают при защите подозреваемых (обвиняемых, подсудимых), чьи интересы не совпадают. Защитник, связанный общей позицией защиты с подзащитным, естественно, должен поддерживать своего доверителя, защищая его интересы, не противоречащие уголовно-процессуальному закону. Процессуальная стратегия адвоката-защитника всегда остаётся неизменной: она направлена на защиту прав и законных интересов подзащитного (подозреваемого, обвиняемого, подсудимого) от необоснованного обвинения, осуждения, ограничения его прав и свобод. Несовпадение интересов подзащитных, противоположные позиции своей защиты, избираемой ими, зачастую приводят к коллизиям, которые возможны в следующих ситуациях: 

1) Подозреваемый (обвиняемый, подсудимый) признаёт свою вину в инкриминируемом ему преступлении и в то же время уличает в соучастии в нём другого подозреваемого (обвиняемого, подсудимого): 

а) вину свою не признающего;

б) не вовлечённого в уголовный процесс в одном из этих качеств.

Такая позиция, занимаемая подзащитным, может повлиять на степень его ответственности за совершённое преступное деяние. Например:

а) подзащитный уличает в совместном совершении преступления другого подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), не признающего свою вину.

М-н и М-в, находясь в гостях у потерпевшей Ш., распивали совместно с ней спиртное. Будучи в состоянии алкогольного опьянения, они стали требовать от потерпевшей Ш. деньги и другие ценности. С этой целью М-в и М-н стали пытать потерпевшую, связав её антенным кабелем. Затем М-в отправился в магазин за спиртным и больше в квартиру потерпевшей не возвращался. М-н же продолжал издеваться над потерпевшей Ш. и задушил её антенным кабелем. М-н признал свою вину в содеянном, но в то же время уличал в соучастии в преступлении М-ва, отрицавшего свою вину в смерти потерпевшей Ш. М-ну и М-ву было предъявлено обвинение в убийстве, совершённом группой лиц по предварительному сговору, сопряжённым с разбоем (п. п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ)[1]

Как видим, позиция, занятая обвиняемым М-ным, привела к отягчению его вины, так как открывшиеся обстоятельства позволили оценить его деяние как совершённое группой лиц по предварительному сговору и квалифицировать его действия по статье, предусматривающей более строгую санкцию. В сложившейся ситуации адвокат-защитник должен был разъяснить подзащитному М-ну последствия уличения в совместном совершении преступления обвиняемого М-ва, не признающего свою вину, чтобы подзащитный М-н сумел скорректировать свою позицию и избежать противоречий с другим обвиняемым по данному уголовному делу. Однако предупреждение и разрешение этой коллизии было возможно только в случае, если рекомендации адвоката-защитника были бы приняты подзащитным. 

б) в случае, когда подзащитный, признающий свою вину в инкриминируемом ему преступлении, вовлекает в качестве подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) другое лицо, не вовлечённое в уголовный процесс в одном из этих качеств, возможно возникновение аналогичной с приведённым примером ситуации: позиция, избранная подзащитным, также может усугубить меру его ответственности за совершённое преступление.

Однако иногда позиция подзащитного, связанная с уличением в соучастии в преступлении другого лица, не вовлечённого в уголовный процесс в качестве подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), может быть вынужденной, возникающей в силу определённых обстоятельств: причастность подзащитного к инкриминируемому ему преступлению менее значима и роль в содеянном, которая ему отводится, менее активна. Поддерживая версию подзащитного об участии в совершении преступления другого лица, не вовлечённого в уголовный процесс в качестве подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), адвокат помогает подзащитному смягчить степень его вины в инкриминируемом преступлении. Исходя из показаний подзащитного, адвокат будет строить свою защиту, находя доводы, факты, аргументы в пользу этих показаний. 

2) Подозреваемый (обвиняемый, подсудимый) свою вину в инкриминируемом преступлении не признаёт, а уличает и оговаривает в его совершении другого подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), либо лицо, не привлечённое к уголовной ответственности.

Мотивы такого поведения подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) могут быть разными: желание избежать уголовной ответственности за содеянное; знание и понимание того, что у органов уголовного преследования отсутствует совокупность доказательств его причастности к совершённому преступлению, и в связи с этим появляется возможность дать ложные показания, уличающие в совершении преступления другое лицо; иногда ложный оговор возможен из чувства мести, ревности, зависти и т.п. Например:

Сидоренко на почве ревности убил свою бывшую сожительницу Иванову, узнав, что она собирается выйти замуж за Новикова. Он нанёс ей три ножевых ранения в спину, а орудие убийства (нож) выбросил в реку. Очевидцев данного преступления не было. Сидоренко был задержан сотрудниками полиции. Будучи допрошенным в качестве подозреваемого в убийстве, он свою причастность к содеянному отрицал, а уличал в совершении преступления Новикова, которого он видел возле дома потерпевшей за несколько часов до убийства[2]

Адвокат подзащитного Сидоренко должен был ему разъяснить возможные последствия, связанные с избранной им позицией по уголовному делу, допустив, что если у Новикова, которого он уличает в совершении преступления, есть алиби, то показания Сидоренко будут рассматриваться как оговор. Не имея достаточных оснований непричастности подзащитного Сидоренко к содеянному, адвокат не имел морального права перекладывать ответственность за совершённое преступление на другое лицо.

3) Подозреваемый (обвиняемый, подсудимый) свою вину признаёт, но пытается смягчить её, усугубляя роль в инкриминируемом преступлении другого подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), также признающегося в совершении преступления.  

В групповых уголовных процессах факт перекладывания подозреваемыми (обвиняемыми, подсудимыми) вины друг на друга – явление достаточно распространённое. Подзащитные часто приуменьшают степень своей ответственности за совершённое преступление за счёт возложения большей части ответственности на других лиц, обвиняя их в большем объёме, нежели это соответствует их фактической вине. Поддерживая позицию своего подзащитного, каждый из адвокатов-защитников соучастников преступления должен пользоваться нравственно оправданными методами, ибо прав Я.С. Киселёв, который заметил, что, чем больше предъявлено претензий адвокатами-защитниками к каждому из соучастников преступления, тем строже наказание для всех соподсудимых[3]

В отличие от стратегии защиты тактика защиты является понятием более изменчивым, занимающим подчинённое положение по отношению к стратегии. В условиях коллизионной защиты тактические противоречия могут быть связаны с локальными целями защиты, с планируемыми и используемыми защитником средствами и способами достижения этих целей (например, при определении порядка исследования доказательств, при решении вопросов, связанных с квалификацией действий подзащитного, с возможными разногласиями, связанными с порядком заявления ходатайств и т.д.).  

Возникновение стратегических и тактических противоречий при коллизионной защите предъявляет к поведению адвоката-защитника в групповом процессе определённые требования, суть которых совершенно верно определена Л.Е. Владимировым, утверждающим, что защитник в групповом процессе «обязан защищать только своего подзащитного всеми законными способами»[4]. То есть, адвокат-защитник, выполняя свою процессуальную функцию, должен использовать все законные средства и способы защиты, способствующие облегчению участи своего подзащитного, но он не должен превращаться в обвинителя соподсудимых.

Известный дореволюционный процессуалист В.К. Случевский писал, что «в отношении преданных суду лиц, в случае, если при нескольких подсудимых интересы их оказываются противоположными, защита должна быть умеренной в нападении и стараться не ухудшать положение других подсудимых, так как её обязанность заключается не в оказании содействия прокурору, а в содействии суду»[5]


[1] См.: Архив Воронежского областного суда. 2005 г. Дело № 2-49 / 05.  

[2] См.: Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / сост. С.В. Бородин, А.И. Трусова; под общ. ред. В.М. Лебедева. М., 2001. С. 414–415.  

[3] См.: Киселёв Я.С. Этика адвоката. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1974. С. 70.

[4] Владимиров Л.Е. Advocatus miles: пособие для уголовной защиты // Адвокат-воин: Принципы и техника уголовной защиты / сост. А.В. Поляков. М.: Статут, 2007. С. 21.   

[5] Цит. по: Лубшев Ю.Ф. Адвокатура в России: учебник. М.: Профобразование, 2001. С. 772.